Будущего нет — раз! Мне почему-то думалось, что я очень классный. Не то, чтобы я был слишком хорош собой и всё такое, но девчонкам со мной было вроде как весело. У меня была подаренная отцом на восемнадцатилетие, любимая подруга Настя, а учиться в политехе оставалось всего год. Настюха в то время перешла только на второй курс ПТИСа. Уже прошло полгода, как мы встречались.
Однажды, (дело было в июле) я заехал за ней и позвал на пляж. Её родителей дома не было, мы оставили записку и рванули. По пути заехали к Светке, которая училась с ней в одной группе, а потом к её парню и поехали отрываться вчетвером. Для начала часок — другой мы провисели в баре на набережной, но, к сожалению, финансы быстренько начали исполнять романсы. Позже часа два-три купались и загорали, а затем съездили и купили на оставшуюся денежку немного пива и чипсов. Опять поехали к Волге, но не на сам пляж, а немного не доезжая. В конечном итоге решили потусоваться на поляне под деревьями. Где-то час мы страдали там ерундой — это точно, но тут Светка со своим решили пойти гулять. Их долго не было, и уже начинало вечереть. Мы сидели в машине, ждали эту парочку, выпивали, болтали о том, о сём. Я поставил диск с балладами «Скорпионов». Пошёл дождь.
Мы совместно решили, что никто уже не придёт и, наверное, пора заняться взрослыми играми. Как она была хороша в тот момент! В конце концов, у нас состоялся на самом деле потрясающий секс. Потом мы молча сидели слушали «Still loving you». Это было обалденно приятно. Но всё хорошее кончается, и около двенадцати мы поехали домой. Выехали на спортивную и быстренько покатили вперёд. В этот момент мне жутко захотелось проехаться с ветерком, надавить на газ, быть самым крутым. Я был счастлив и желал ехать быстро-быстро, далеко-далеко, чтобы вся эта радость никогда не кончалась. «Скорпы» чудно пели о том, что они здесь.
Я посмотрел на спидометр-120. Я посмотрел на дорогу — по мокрому асфальту нас стремительно несло на столб. Я, конечно, успел сбросить скорость, но удар был чудовищным. Моё тело мощно ударилось о руль. Я сломал ключицу, левую руку, охренительно долбанулся головой о стекло. Мы не были пристёгнуты, поэтому Настя выбило лобовое стекло, вылетела из машины и, падая, сломала себе шею. Она сразу же умерла. Снова пошёл дождь… Когда я вышел из больницы, состоялся суд, и мне дали пять лет за непредумышленное убийство. Сейчас я сижу под Самарой. Мне осталось три года. Я всё ещё люблю её.
Два!. Уродом я был конкретным. Учился ни шатко, ни валко. Но дело-то не в этом. Фишка в том, что тогда уже прошло три месяца, как я «любил» себя иглой, в то время как по мне сильно запала одна малолеточка. Не приложи утюг, что она во мне такого нашла: и лицом я вроде не красавец, и мозгов особо не наблюдалось. По большому счету висел на шее у родителей да друганы помогали. Правда, моим бонусом была давно задаренная дедом однокомнатная хрущоба. Девчонке же той было всего семнадцать, звали ее Ольгой. К моменту нашего знакомства я был в разводе со своей татаркой, поэтому, когда заметил ее, то ничуть не растерялся. В итоге я прикинулся паинькой и натянул Олю в первый же день. Кстати, у нее оказались весьма «кучерявые» родители, а вернее, отец, заправлявший в одной строительной фирме, так что росла она в неге и все такое. На карманные расходы папик дочурку не обижал. Посему вначале все у нас складывалось нормально. Мы встречались, и денежка у нас ворошилась. В один же прекрасный день я дал ей попробовать иглы и пошло-поехало. Общее ширево, совместные отходники и снова ширево. Однако недолго музыка играла. Ольгин папочка умудрился спустить фирму, влез в какой — то абсолютно космический долг и пустился в бега. Денег у них в семье не стало, да и у меня появились мощные напряги. Я начал слегка приторговывать дурью. Ольгу вовлекать не хотел, но как-то срослось, что продавать она стала даже больше, чем я. Мне просто думается, балованной она была, к нужде не привыкшая, без денег ей ни в какую. И вот однажды ее, конечно, повязали менты на контрольной закупке. При ней оказалась сумочка с герычем. У меня она ее взяла, понял? А сумочка была на сумочку. И немалую. Шесть лет ей залепили. Когда она выйдет, ей будет, считай, 25. Мне ее не жаль, у меня свои проблемы. Сама виновата, потому что не надо быть дурой.
Три! Я Александр. У меня был приятель Леха. Нормальный парень. У обоих предки на ВАЗе пашут, мы же еще в школе вместе учились. Я учился так себе: с тройки на четверку и обратно, а у Алехана были все четверки. По улице не особо болтались, но на дискотеки ходили. Я практически не пил, Леха выпивал бывало, но редко. Так, на праздники. После школы мы поступили в разные колледжи, но по-прежнему гоняли вместе. Жизнь вроде складывалась, и все, в общем-то, было чин чинарем. Однажды на ноябрьских праздниках зашли мы ко мне домой посидеть, все дела. Решили за это самое дело приложиться. У меня была бутылка «Родника», и мы с часик сидели, выпивали, трещали. Тут подошли предки с какими-то гостями и нас невежливо попросили освободить помещение. Мы вышли на улицу. Покурили и пошли в гости к девчонке с лехиновского колледжа. К слову, датые мы были в тот момент по самые брови. По дороге, естественно, затарились пивом в комке. Добрели кое-как к этой герле, стали уламывать идти с нами. Уговорили. А ей надо было с пол часа утрясти какие-то свои дела, навести гардероб и все в таком стиле. Мы пошли ждать на улицу, к подъезду. Настроение было что-то хреновое. Стали пить пиво. Ждали. Ждали. Прошло минут двадцать. Мы доковыляли до ближайшего комка и взяли еще пива. Вернулись. Стало довольно прохладно. Тут я смотрю- мужик какой-то идет, мне показалось, лет пятидесяти на вид. Леха ему: «Отец, сколько времени?». Тот молчит идет мимо. Меня это взбесило, и я заорал: «Мужик, чо глухой? Время сколь? Он даже не обернулся и бросил на ходу: «Сопливые еще так разговаривать». Я подбежал и со всей силы ударил ему по почкам. Он загнулся и, наверное испугался и хотел побежать. Леха на скорости зарядил ему ногой куда-то в районе уха. Мужик упал на колени и попытался ползти. Я мощно попал в живот, Леха еще раз ударил по голове. Мужик уже никуда не собирался ползти. Били мы его долго и даже не успокоились, даже когда он совсем затих. Короче, мы его убили. Когда я это понял, то не ощутил никакого сожаления хотя наполовину протрезвел. Я помню еще подумал: «Сдох, сука тупая»: Суд дал мне семь, а Лехе четыре года.
ОТ АВТОРА: нужно думать головой прежде, чем совершать ошибки, подобные этим поступкам, а сентиментальный сброд, не нацеленный ни на что, кроме потребления, в большинстве лишь тяготит своим существованием землю. К несчастью, так называемым поборникам нравственности, доведшим уголовные законы общества до мягкости райских пуфиков, лидерам, для которых границы духовности кончаются где-то на отметки борьбы за поголовье скота на двух ногах, не дано понять, что подобные люди мертвы еще при жизни. А самое главное, что от этого и окружающим нет никакого бытия. Вот и получается как в панке: «Ты дерьмо, я дерьмо — будущего нет».